Она села рядом со мной и схватила меня за запястья, чтобы устранить функцию защиты у моих рук; свои босые ноги она поднесла к моему лицу, ставя пятки на мои губы, и прижимая к ним подушечки так, чтобы пространство между подушечками и кончиками пальцев (имеющее самый сильный и резкий запах на всей стопе) расположилось прямо под моими ноздрями. Я стараюсь выбраться из этой внезапной ловушки, но все что мне удается, это отворачивать голову не больше чем на 90 градусов, и это никак не помогает избавить мои губы от контакта с гладкой солоноватой кожей женских стоп. В какой то момент, воспользовавшись мгновеньем, когда я приоткрыл рот для вдоха (потому что нос не соглашается проходить пытку, вдыхая унизительное зловоние), большой палец ее правой ноги проникает внутрь, и с интервалом в 5 секунд ее стопа продвигается глубже, осваивая все новые и новые просторы моей полости рта.
Ее кисти крепко обвили мои запястья и практически полностью лишили мои руки подвижности, что я могу заключить после неудачной попытки сдвинуть их хоть на сантиметр. А руки сейчас мне очень нужны, потому что ее стопа уже наполовину у меня во рту. Ее пальцы окончательно скрылись внутри меня, и сейчас с ними ведет отчаянную борьбу мой язык. Свою левую стопу она использует в качестве подставки для моей головы, чтобы она занимала более вертикальное положение: так удобнее протолкнуть стопу мне в рот. Я чувствую как ее ногти скребут мое небо, и язык помимо мягкой плоти напарывается на что то относительно острое. Он - это единственное, что предпринимает меры по освобождению моего рта от привкуса женской ноги, весь день проходившей в черных кожаных сандалиях, однако его усилия можно справедливо назвать ничтожными против ее уверенного напора, проталкивающего ступню все глубже. Из-за левой стопы-подставки я совершенно не могу повернуть голову, чтобы доставить ее жестоким намерениям хоть какие то неудобства.
От безысходности ситуации я начинаю постанывать, но это не растопляет ее лед. Ее это заводит еще больше. Ее пальцы ловят мой до этого героически сражавшийся язык и сжимают, тем самым нейтрализуя мою последнюю надежду высвободиться. Мои стоны перерастают в умоляющее хныканье. Глаза накрывает влажной пеленой. Я ничего не могу сделать. И никто мне не поможет. Я попался в лапы этой хищницы, и мне быть в этом плену, пока ее кажущаяся безграничной спесь не пройдет. Ее шершавая пятка трется о мой подбородок и, вероятно, тоже желает присоединиться к «званому ужину» в моем рту. Мой нос окутал доминирующий запах вырабатываемого весь день пота от женских пяток, одетых в сандалии в жаркую летнюю погоду.
Я испытываю невероятное удовольствие
Ее кисти крепко обвили мои запястья и практически полностью лишили мои руки подвижности, что я могу заключить после неудачной попытки сдвинуть их хоть на сантиметр. А руки сейчас мне очень нужны, потому что ее стопа уже наполовину у меня во рту. Ее пальцы окончательно скрылись внутри меня, и сейчас с ними ведет отчаянную борьбу мой язык. Свою левую стопу она использует в качестве подставки для моей головы, чтобы она занимала более вертикальное положение: так удобнее протолкнуть стопу мне в рот. Я чувствую как ее ногти скребут мое небо, и язык помимо мягкой плоти напарывается на что то относительно острое. Он - это единственное, что предпринимает меры по освобождению моего рта от привкуса женской ноги, весь день проходившей в черных кожаных сандалиях, однако его усилия можно справедливо назвать ничтожными против ее уверенного напора, проталкивающего ступню все глубже. Из-за левой стопы-подставки я совершенно не могу повернуть голову, чтобы доставить ее жестоким намерениям хоть какие то неудобства.
От безысходности ситуации я начинаю постанывать, но это не растопляет ее лед. Ее это заводит еще больше. Ее пальцы ловят мой до этого героически сражавшийся язык и сжимают, тем самым нейтрализуя мою последнюю надежду высвободиться. Мои стоны перерастают в умоляющее хныканье. Глаза накрывает влажной пеленой. Я ничего не могу сделать. И никто мне не поможет. Я попался в лапы этой хищницы, и мне быть в этом плену, пока ее кажущаяся безграничной спесь не пройдет. Ее шершавая пятка трется о мой подбородок и, вероятно, тоже желает присоединиться к «званому ужину» в моем рту. Мой нос окутал доминирующий запах вырабатываемого весь день пота от женских пяток, одетых в сандалии в жаркую летнюю погоду.
Я испытываю невероятное удовольствие